Место правовой системы Российской Федерации среди основных правовых семей современности
Проблема соотношения категорий «Правовая семья», «Правовая система» и «Система права» Текст научной статьи по специальности «Право»
Аннотация научной статьи по праву, автор научной работы — Кузьменко Валентина Игоревна
Похожие темы научных работ по праву , автор научной работы — Кузьменко Валентина Игоревна
Correlation of Categories of Law Family, Law System and System of Law
Текст научной работы на тему «Проблема соотношения категорий «Правовая семья», «Правовая система» и «Система права»»
Проблема классификации национальных правовых систем
Место правовой системы Российской Федерации среди основных правовых семей современности
Болдыш А. Ю. Место правовой системы Российской Федерации среди основных правовых семей современности // Научно-методический электронный журнал «Концепт». – 2014. – Т. 26. – С. 371–375. – URL: .
Аннотация. Статья посвящена рассмотрению положения правовой системы Российской Федерации среди основных правовых семей современности. Анализ правовой системы Российской Федерации как составной части романо-германской правовой семьи, а также как самостоятельной и самобытной правовой семьи.
Аннотация. Статья посвящена рассмотрению положения правовой системы Российской Федерации среди основных правовых семей современности. Анализ правовой системы Российской Федерации как составной части романо-германской правовой семьи, а также как самостоятельной и самобытной правовой семьи. Ключевые слова: правовая система, правовые традиции, правовые семьи, источники права, судебные прецеденты.
Любая система эволюционирует; под воздействием различных факторов в ней что-то меняется, а что-то сохраняется, правовые системы не являются исключением. Двигателем эволюции российской правовой системы, помимо внешних условий, несомненно, стали ее собственные исторические предпосылки.
На сегодняшний день в мире существует множество правовых семей, таких как: романо-германская, англосаксонская, мусульманская, китайская, африканская, а также существовавшая до начала 1990 годов социалистическая. Каждая из перечисленных правовых семей имеет присущие им особые характеристики. Различные национальные системы права включают сходные отрасли права, которые делятся на близкие по своему содержанию правовые институты, объединяющие группу однородных норм права.
В рамках проводимого исследования, следует рассмотреть наиболее крупные правовые семьи, а именно англосаксонскую и романо-германскую. Так, указанные правовые традиции лежат у истоков формирования рыночной экономики в странах европейской цивилизации.
Существенные различия между традициями англосаксонской и романо-германской правовых семей предопределены разными историческими путями их развития.
Романо-германская правовая семья включает в себя правовые конструкции и традиции, присущие римскому праву и имеет ряд структурных и технико-юридических особенностей, которые восходят к средневековым правовым традициям. В романо-германской правовой семье, в отличие от англосаксонской, решающую роль играет не судебная практика, а законодательные и иные нормативные акты королей, в том числе акты, основанные на рецепции римского права. Именно закон, а не судебная практика в романо-германской правовой семье выступил основополагающим инструментом, направленным на создание единого правового порядка и режима законности. в романо-германской правовой семье любое решение суда должно было основываться на писаном праве, на законе, а не на судебных решениях. [1]
Исторические корни романо-германской правовой системы происходят из древнеримского права. В XII – XIII (период раннего средневековья) и в эпоху Ренессанса, наука континентальной Европы путем рецепции восприняла и адаптировала римское право времен императора Юстиниана. Изменения социально-экономических условий жизни сообщества явилось причиной такой революции в праве. И прежде всего речь о зарождении капиталистического способа производства, замене натурального хозяйства товарно-денежным, всплеске экономической активности, росте городов, развитии ремесел, торговли.[2]
Особое влияние на развитие романо-германской правовой семьи оказало право Германии, по сути, указанная правовая семья стала синтезом германского права и римского права, слившись в единую правовую систему.[3]
Так, феодальное право кастового, вассально-крепостного типа устарело и не отвечало предъявляемым требованиям рыночной и конкурентной экономики. Требовалось право, основанное на формально-юридическом равенстве и личной свободе субъектов. Указанные требования правоведам удалось найти в римском частном праве, а именно, о той его части, которая распространялась на так называемых свободных граждан, но не рабов.[4] Именно в связи с этим римское частное право было приспособлено к новым условиям.
В странах континентальной системы сложились специальные юридические конструкции, обеспечивающие признание верховенства закона. Закон рассматривался здесь как акт верховной власти, наделенный правом устанавливать нормы, имеющие высшую юридическую силу.
Специфической чертой романо-германской правовой семьи является кодификация, которая рассматривается как необходимое условие отраслевой организации правовых норм. Они играют важную роль в системе источников права обладая юридической силой обычного закона, однако, по существу занимают центральное место и играют ведущую роль в соответствующей отрасли законодательства. [5]
В кодификациях, составленных в XIX в., в рамках романо-германской системы права, было реализовано пожелание Вольтера, высказанное им еще в XVIII в.: «Давайте сделаем все законы ясными, единообразными и точными». [6]
Обычай в романо-германской правовой системе играет лишь вспомогательную роль, дополняя в необходимых случаях действующее законодательство.
Романо-германская система права отличается от англосаксонской системы не только по своим источникам, но и по внутренней структуре, по основным правовым институтам, конструкциям, по юридической технике. Сама правовая норма рассматривается как абстрактное предписание, как высшее правило поведения для граждан и государственных органов. Многие структурные особенности права континентальной системы проистекают еще из переработанного применительно к новым условиям римского права. [7] Так, для стран континентальной системы, как и для римского права, характерно деление права на публичное и частное. Первое связано с публичным, общественным интересом и соединяет частных лиц под эгидой государственной власти в единый коллектив «ради блага всего общества». Второе ориентировано на отдельных индивидов и связывает частных лиц в процессе защиты своих личных интересов, в том числе от не требующегося в этой сфере государственного вмешательства.[8]
В научной литературе вопрос о статусе, месте и роли российской правовой системы среди других правовых систем, как правило, отдельно не возникал, а рассматривался лишь в общем контексте социалистической правовой семьи в целом. При этом особое внимание в данной правовой семье уделялось преимущественно советскому праву.
Правовая система Советского Союза, а вместе с ней и Российской Федерации, постоянно оказывала огромное влияние не только на процесс возникновения и становления социалистической правовой семьи, но и на процесс ее дальнейшего развития и совершенствования. [9]
Начало 90-х годов ознаменовалось распадом СССР, содружества социалистических государств и коренными изменениями в правовой системе государства.[10] Наряду со многими вопросами, возникавшими при попытках характеризовать российское право, довольно часто поднимался вопрос о природе и характере российской правовой системы, и главным образом о ее месте и роли среди других правовых систем.
В отечественной научной литературе рассматривался вопрос о том, сохранила ли правовая российская правовая система свой самостоятельный, самобытный характер или же теперь является составной частью романо-германской правовой семьи.
Выдвигались самые разнообразные точки зрения, одной из которых стало то, что российская правовая система, будучи ядром, основой прежней социалистической правовой семьи, сохраняет свой относительно самостоятельный характер и не принадлежит ни к какой другой правовой семье, исходя из того, что российское право как важнейшая составная часть социалистического права обладает весомыми особенностями по сравнению с другими правовыми семьями и не может быть отнесена к одной определенной правовой семье.[11]
С другой точки зрения российская правовая система всегда была и остается составной частью романо-германской семьи.
По мнению Р. Давид, К. Жоффре-Спинози Россия всегда «входила в романо-германскую правовую семью». «Русская юридическая наука, многое заимствовала из византийского права, то есть из римского права, и из стран континентальной Европы, придерживающихся романской системы», но не смотря на свои утверждения не упускают факт того, что «существовали оригинальные русские обычаи и акты», как существовали в XVIII в. оригинальные французские и немецкие обычаи и ордонансы, но так же, как во Франции и в Германии в XVIII веке, «в России не было другой правовой науки, кроме романской. Категории русского права – это категории романской системы». Концепцией права, принятая в российских юридической практике, была романской концепцией. Также, по мнению вышеуказанных ученых российское право «отошло от казуистического типа права». В силу этого «русский юрист не считал право продуктом судебной практики». Норму права он рассматривал так же, как это делали французские и немецкие юристы, в качестве нормы поведения, предписываемого индивидам, «формулировать которую надлежит доктрине или законодателю, а не судье».[12]
И, при обсуждении вопросов, касающихся роли судебной практики в правовой системе России при решении вопроса о том, создает ли российский Конституционный Суд прецедент или не создает часто возникают разногласия.
Среди аргументов, позволяющих судить о принадлежности современного российского права к романо-германскому праву, или, по крайней мере, о значительном их сходстве, называются, прежде всего, влияние римского права на процесс становления и развития российского права и романо-германской правовой семьи. [13] Это, несомненно, уже изначально сближает российское право с континентальным, подчеркивает близость его с романо-германской правовой семьей и отдаленность от других правовых семей.
В защиту мнения о том, что российское право является в основном прямым порождением, продуктом рецепции римского права ставится то, что истоки его кроются именно в римском праве, в византийской традиции, и что рецепция римского права как на Западе, так и в России была не только исторической необходимостью, но и фактором прогресса.[14]
Однако, при обобщении имеющихся материалов, возможно отметить, что российское гражданское право почти никогда не использовало законодательные решения римского права напрямую, а заимствовало, прежде всего, идеи, суть решений, вырабатывая на их базе собственные юридические конструкции. Прямой рецепции римского права в российское право выявить невозможно.
Идеи, принципы, отдельные нормы и даже институты римского права оказали определенное влияние на значительные российские законодательные акты такие, как: Русская Правда (XI в.), Судебник 1497 г., Соборное уложение царя Алексея Михайловича (1649), Свод законов (1832) и т.д.[15]
Однако, вхождение русского права в романо-германскую правовую семью произошло в петровское время политически, но не культурно.[16] С тех пор русское право проделало длительную и весьма сложную эволюцию.
И, по мере либерализации постсоветского общества интерес к римскому праву в России возрастал. Этот факт связан с тем, что римское право является «одним из важнейших элементов мировой культуры, утрата которого отрицательно сказалась бы на культурном уровне живущих и будущих поколений людей».[17]
Интерес в России к римскому праву, историческое, культурное и иное влияние римского права на процесс становления и развития российского права, несомненно, сближает его с основанным на базе римского права романо-германским правом, но не означает идентичность их так называемых «римских корней».
Итак, когда речь идет о воздействии римского права на российское право, последнее по отношению к первому выступает не как родственное, внутриродовое или внутритиповое явление, а как внешнее, и в ряде отношений даже чуждое право.[18]
Отмечая общность, а именно, некоторое сходство российского и романо-германского права по признаку воздействия на них римского права, невозможно не заметить и весьма существенных различий их в этом отношении.
Преимущественно кодифицированный характер российского законодательства, которое сравнимо в этом отношении с романо-германским правом, последовательность и преемственность процесса кодификации российского права, среди общих признаков и черт, сближающих российское право с романо-германским, выступает и их доктринальный характер.
Закону в романо-германской правовой семье и в российском праве отдается приоритет. Так, в странах романо-германской правовой семьи значение закона видят в том, что он является «наиболее ясным и удобным способом выражения норм права», в социалистических странах значение закона усматривается в том, что он является «наиболее естественным способом создания права, которое при этом отождествляется с волей правящих».[19]
Таким образом, несмотря на то, что между актами, «исходящими от властей» (различными источниками права) и, в первую очередь, между законами России и стран романо-германского права существует внешнее сходство, между ними нет глубинной, внутренней связи, «генетической» однородности и единства.
Читать статью Про любовь в бракеЕкатерина Бурмистрова
Вопрос о российской правовой системе как целостном и самостоятельном культурно-историческом феномене в самой своей постановке не является простым. Сложность российской правовой системы имеет наиболее трудное, далеко не выясненное выражение в сфере права и правового регулирования.
Говоря о типологической индивидуальности российской правовой системы, следует отметить, что в отечественном правовом регулировании существуют культурные особенности, это принципиальные вопросы для проведения преобразований в правовой сфере, определения путей развития отечественной правовой культуры.
Сегодня, во многом определилось, что исторические пути развития русской государственности, русской культуры, русского экономического и правового уклада пролегли далеко не в русле западных обществ и на это, вероятно, есть свои фундаментальные причины, не исчерпывающиеся субъективной волей тех или иных лиц или политических группировок.
Правовая система является подлинно человеческой организацией, которая не может рассматриваться лишь как совокупность инструментов «обеспечения» прав, приданных этим правам политической силой в лице государства.[20]
Фундаментальная особенность российской правовой системы состоит в том, что «она специфицируется не формой, а смыслом юридических институтов и явлений, внешне вполне повторяющих рельеф континентальных правовых структур. При всей формальной схожести и одноименности, в России эти структуры глубоко самостоятельны и часто даже диаметральны по своему смыслу тем социальным целям и мотивам, которые в них вкладываются в странах романо-германской правовой традиции».[21]
В романо-германском варианте российское право, между тем, не могло обрести системной целостности с западным правовым миром, интегрироваться в него. Поэтому оно всегда символизировало какую-то постоянную незавершенность, «неразвитость», по сравнению с европейскими оригиналами, что вызывало перманентное искушение власти довершить ассимиляцию русского права с Западом волевыми, политическими методами.
Ошибочность механического «включения» российского правового мира в романо-германскую правовую семью состоит в том, что в этом случае игнорируется достаточно уже установленный наукой факт различия российской и романо-германской цивилизаций, которые, хотя и близки своими чертами, происхождением, некоторыми аспектами исторического пути, но, тем не менее, принадлежат к различным культурным типам с самостоятельными традициями.[22]
Утверждение о самостоятельности российской правовой традиции, подход к современной правовой системе России как целостному культурно-историческому феномену, требуют решения вопроса о статусе в этой традиции советской правовой системы.
Рецепция Россией различных правовых доктрин является примером исключительных способностей русского правового сознания к системной адаптации инокультурных правовых ценностей. Специфика российской правовой системы во многом определяется тем, что Россия — страна оригинального синтеза культур. В ее правовой системе имеются много заимствованных, «внедренных» юридических форм, которые, однако, получили самобытную, часто весьма необычную правовую транскрипцию и новый по отношению к оригиналам духовный смысл.[23] Этим объясняется то обстоятельство, что в российской правовой системе более чем в других правовых системах имеется множество пограничных, нетипичных, межвидовых, нетрадиционных юридических форм, которые в совокупности создают специфический правовой контекст, нешаблонный и не укладывающийся в рамки никакой известной правовой семьи. Русский правовой тип является самостоятельной альтернативой романо-германской и англо-саксонской правовым культурам.[24]
Правопознание людей всегда движимо социокультурной реальностью. На каждое из увлечений той или иной правовой идеологией российская правовая система вырабатывает свой компенсаторный механизм, приводящий ее в состояние равновесия с более широким социально-культурным контекстом.
Право, как известно, делает общество пригодным для жизни, оно есть одна из форм жизнедеятельности людей. Семья общего права, романо-германская правовая семья, семья мусульманского права, славянская правовая семья — все это результаты не произвольных установлений законодателя, а юридические измерения жизненных укладов соответствующих культур, этносов, исторических путей их развития, судьбы.
Консервативные элементы русской правовой системы позволили ей в беспрецедентных условиях внешнего влияния, сохранить свои источники и исторические характеристики, которые ныне выступают частью мощного процесса политического и культурного обновления России.
Юридическая наука должна помочь развитию этого процесса. Нуждается в изучении вопрос о параметрах правовой системы, не получивший пока целостной, концептуальной постановки. Вся правовая информация собирается несистемно и привязана к ведомственной принадлежности соответствующих подразделений. Это лишает ее глубины и объемности, и, следовательно, не позволяет иметь необходимые репрезентативные и достаточно информативные данные о происходящих процессах. Без этого невозможно не только осуществлять управленческое воздействие, но и вести полноценные научные исследования российской правовой системы как целостного явления.[25]
Требуется сведение данных о правовой принадлежности Российской Федерации к единой методологии, что позволит иметь всеобъемлющее представление о российской правовой системе, ее состоянии и динамике.
Необходимо постепенно адаптироваться в мысли о самостоятельности российской правовой системы, об образовании ею собственного кластера на правовой карте мира. Это понимание постепенно вырабатывается и рефлектируется российской юридической наукой и практикой, культурным правосознанием, в том числе в сфере юридического образования.
До тех пор, пока не сложится системное видение концепции российской правовой культуры и российской правовой системы как элементов духовного уклада страны, будет сохраняться и воспроизводиться иллюзия правовой отсталости России, наносящая стране колоссальный моральный ущерб, подрывающая ее правопорядок и правосознание граждан.
Ссылки на источники: 1. История государства и права зарубежных стран. Ч. 2 // Под ред. Н.А. Крашенинниковой и О.А. Жидкова. М.: Норма, 1999.
Anastasia Boldysh Administration Izluchinsk, Izluchinsk, Khanty-Mansiysk autonomous okrug – UgraThe place of the legal system of the Russian Federation of the principal legal systems of modernity Abstract. The article considers the legal system of the Russian Federation of the principal legal systems of today. Analysis of the legal system of the Russian Federation as a part of the Roman-Germanic legal family, as well as an independent phenomenon in the ranks of modern legal systems.Keywords. legal system, legal traditions, legal families, sources of law, judicial precedents.
Проблема соотношения категорий «Правовая семья», «Правовая система» и «Система права» Текст научной статьи по специальности «Право »ПРАВОВАЯ СЕМЬЯ / СТИЛЕВОЙ ПОДХОД / СТРУКТУРА ПРАВОВОЙ СИСТЕМЫ / ЦЕЛОСТНОСТЬ / КЛАССИФИКАЦИЯ / СОВОКУПНОСТЬ ЭЛЕМЕНТОВ / СИСТЕМА ПРАВА / LAW FAMILY / STYLE APPROACH / THE STRUCTURE OF LAW SYSTEM / INTEGRITY / CLASSIFICATION / COMPLEX OF ELEMENTS / SYSTEM OF LAW
Аннотация научной статьи по праву, автор научной работы — Кузьменко Валентина Игоревна
В настоящей статье дается краткий анализ соотношения таких категорий как « правовая семья », «правовая система» и « система права ». На основе ряда мнений ученых-теоретиков рассматриваются сущность и проблемы идентификации указанных правовых категорий.
Похожие темы научных работ по праву , автор научной работы — Кузьменко Валентина Игоревна
Correlation of Categories of Law Family, Law System and System of Law
The paper analyzes correlation of such categories as law family , law system and system of law . The author studies the essence and problem of identification of the stated categories based on the views of scholars.
Текст научной работы на тему «Проблема соотношения категорий «Правовая семья», «Правовая система» и «Система права»»
Вестник экономики, права и социологии, 2012, № 3
Проблема соотношения категорий «правовая семья», «правовая система» и «система права»
Ассистент кафедры теории и истории государства и права филиала Казанского (Приволжского) федерального университета в г. Набережные Челны
В настоящей статье дается краткий анализ соотношения таких ка-
тегории, как «правовая семья», «правовая система» и «система права». На основе ряда мнений ученых-теоретиков рассматриваются сущность и проблемы идентификации указанных правовых категорий.
Ключевые слова и фразы: правовая семья, стилевой подход, структура правовой системы, целостность, классификация, совокупность элементов, система права.
В настоящее время в научной литературе по теории государства и права, сравнительном правоведении вопросы изучения и разграничения категорий «правовая семья», «правовая система» и «система права» являются дискуссионными. Несомненно, разграничение этих явлений необходимо для более четкого понимания процессов, происходящих в развитии любой правовой действительности какого-либо государства, групп государств или в мировом масштабе.
В науке не может господствовать единственно верное определение, ведь лишь множество точек зрения могут привести к научной и обоснованной дискуссии, а также сложить понимание того или иного явления. Кроме того, рассматриваемые категории являются достаточно динамично развивающимися, поэтому находятся под постоянным прицелом изучения научного сообщества.
Обратимся к анализу определения «правовая семья». Термин «правовая семья» был предложен участниками I Международного конгресса сравнительного права 1900 г. До этого времени предельно обобщенным элементом компаративистских исследований считалась правовая система [1, с. 155]. Каждая из существующих систем считалась самобытной, поэтому о проблеме классификации правовых систем говорить не приходилось. В дальнейшем было выделено несколько концепций относительно условий идентичности правовых систем, которые возможно объединить в группы. Так, исторический
подход указывает на тот факт, что правовую семью характеризуют правовые системы, характеризующиеся схожестью их исторического формирования. Второй подход — «стилевой». В частности, К. Цвай-герт, X. Кётц в основу определения правовой семьи кладут стиль юридического мышления, характеризующий группу правовых систем [2, с. 99]. По мнению авторов, «правовой стиль» состоит из пяти факторов: происхождения и эволюции правовой системы, своеобразия юридического мышления, специфических правовых институтов, природы источников права и способов их толкования, идеологических факторов.
Представителем третьего подхода является Р. Давид, который использует термин «семья правовых систем» [3, с. 40], он указывал, что понятию «правовая семья» не соответствует какая-либо биологическая реальность, оно используется лишь в дидактических целях, чтобы выявить сходства и различия систем действующего права». Однако круг компонентов сравнения он не определяет.
По-нашему мнению, наиболее точное определение «правовой семьи» сформулировал А.Х. Саидов, который указывает, что под правовой семьей понимается совокупность национальных правовых систем, объединенных общностью исторического формирования, структуры, источников, ведущих отраслей и правовых институтов, правоприменения, понятийно-категориального аппарата юридической науки [4, с. 159].
Читать статью Как построить доверительные отношения в семье
Вестник экономики, права и социологии, 2012: № 3
Важно отметить, «что данный объект представляет собой формально-правовую общность, под которой понимается лишь внешняя форма типичных для каждой правовой семьи элементов, а не само их конкретно-правовое содержание» [1, с. 158].
Далее обратимся к анализу категории «правовая система». В современной юридической литературе сложилось различное понимание термина «система». Само определение системы предполагает наличие в ней ряда структурированных и взаимосвязанных элементов. Системная организация какого-либо правового явления оказывает положительное влияние на правотворческую, правоприменительную и иные виды деятельности. Система представляет собой некую целостность, состоящую из взаимосвязанных элементов, которые взаимодействуют между собой.
При рассмотрении данного явления в научной юридической литературе мы наблюдаем такую тенденцию, что ученые рассматривают правовую систему применительно к национальной правовой системе или правовой системе страны (по нашему мнению, категории тождественны). Кроме того, наряду с понятием «правовая система» в отечественной научной юридической литературе употребляются близкие по смыслу, но, на наш взгляд, такие абсолютно самостоятельные категории, как «правовая надстройка», «механизм правового регулирования», «система права», «правовая сфера». Однако, вновь вводимые в общую теорию государства и права понятия не должны приводить к недооценке собственного, уже научно обоснованного категориального аппарата.
Правовая система — сложное социальное явление, многогранность которого можно определить только с помощью системы научных категорий. Примечательно, что отечественные ученые активно стали заниматься разработкой понятия «правовая система» (правовая система социализма) как самостоятельного правового явления во второй половине 70-х гг. после проведения Всесоюзной конференции ИГПАН СССР в Звенигороде. Возникла объективная необходимость рассматривать правовую действительность в общей картине происходящих социально-политических процессов.
На сегодняшний день изучению данной категории и ее элементов посвящено множество исследований. Существует два подхода относительно определения «правовой системы». Узкое понятие правовой системы включает в себя совокупность нормативно-правовых актов, «законодательство и иные источники права, цели и принципы регулирования, системообразующие связи» [5, с. 33]. Н.И. Матузов замечает, что «. для определения внутреннего строения права или законодательства. существуют общепринятые правовые категории «система права», «система законодательства», которых вполне достаточно для отражения существа
указанных явлений, в том числе и с позиций системного подхода» [6, с. 22]. Правовая система должна рассматриваться как более собирательная категория и многогранное явление.
В широком смысле этого слова «правовая система» понимается как «более или менее широкая совокупность национальных правовых систем, которые объединяет общность происхождения источников права, основных правовых понятий, методов и способов развития» [7, с. 77].
В отечественной науке утвердилось понимание «правовой системы» в широком смысле. В частности, Н.И. Матузов определяет понятие правовой системы следующим образом: «Правовая система охватывает весь юридический аппарат, всю юридическую деятельность, осуществляемую в разных формах» [8, с. 18]. А.В. Малько говорит о том, что «правовая система» призвана выражать комплексную оценку юридической сферы жизни конкретного общества и включает помимо права, юридической практики и господствующей правовой идеологии такие элементы, как правотворчество, правоотношения, правовые учреждения, законность и другие [9, с. 188].
Все вышеизложенные определения весьма условны и достаточно размыты. По данному поводу В.С. Нерсесянц замечал: «подобные трактовки правовой системы в качестве какого-то нового правового понятия, охватывающие все право (все правовые феномены и категории), по существу означают подмену общего понятия права неким довольно условным (и случайным) словосочетанием правовая система» [10, с. 6]. Однако, даже если принимать во внимание достаточную условность категории «правовая система», она представляет собой научную ценность, без которой изучение теории права представляется невозможным. Категория «правовая система» является одной из основополагающих в отечественной юридической науке, так как оказывает нормативно-орга-низующее, регулятивное воздействие на все общественные отношения. Кроме того, правовая система как изучаемое явление постоянно эволюционирует, появляются новые направления в исследованиях. Ряд исследователей очерчивают понятие правовой системы, включая, основополагающие ее элементы.
По мнению С.С. Алексеева, правовая система -«это все позитивное право, рассматриваемое в единстве с другими активными элементами правовой действительности — правовой идеологией и судебной (юридической) практикой» [11, с. 87]. Л.А. Морозова указывает, что «под правовой системой следует понимать конкретно-историческую совокупность законодательства, юридической практики и господствующей в данном государстве правовой идеологии» [12, с. 158]. Известный исследователь правовых систем мира Ф.М. Решетников, определяя сущность правовой системы того или иного госу-
Вестник экономики, права и социологии, 2012: № 3
дарства, дает краткие сведения о формах правления, о государственном устройстве, государственном режиме этой страны [13, с. 45].
Обратимся к анализу точек зрения относительно структуры правовой системы. Структура — это определенная совокупность устойчивых элементов, характеризующих правовую систему как некую целостность, которая обеспечивает ее «целостность, сохранение основных свойств и функций при воздействии на нее разнообразных факторов реальной действительности» [14, с. 41]. Структура выступает главным стабилизирующим фактором правовой системы, позволяющим ей сохранять положительный опыт достижения стоящих перед ней целей. С другой стороны, структура, демонстрируя взаимодействие элементов между собой и внешней средой, отчасти отвечает на вопрос, при каких условиях одна качественно определенная правовая система сменится другой. М.Н. Марченко считает, что структура правовой системы характеризуется тремя группами правовых явлений: 1) юридические нормы, принципы и институты; 2) совокупность правовых учреждений; 3) совокупность правовых взглядов, представлений, идей, правовая культура [15, с. 300]. Ю.А. Тихомиров включает в категорию правовой системы четыре группы элементов: 1) правопонимание — правовые взгляды, правосознание, культура, правовые теории и концепции, а также правовой нигилизм; 2) правотворчество как познавательный и процессуально оформленный способ подготовки и принятия законов и иных правовых актов; 3) правовой массив — структурно оформленную совокупность официально принятых и взаимосвязанных правовых актов; 4) правоприменение — способы реализации правовых актов и обеспечение законности [16, с. 8]. Проф. В.Н. Синюков объединяет элементы правовой системы вне зависимости от численности и характеру по следующим критериям: нормативный, идеологический, конкретно-практический [17, с. 164]. Схожую точку зрения выделяет и Г.И. Муромцев, который определяет правовую систему как «научную категорию, дающую многомерное отражение правовой действительности конкретного государства на ее идеологическом, нормативном, институциональном и социологическом уровнях» [18, с. 282].
Так, В.Н. Кудрявцев, В.П. Казимирчук, А.М. Васильев включают в структуру правовой системы совокупность правовых норм, институтов и принципов, юридических учреждений, правового сознания, правовой культуры, правотворчества, правореализации и правопорядка [19, с. 39].
В.Н. Синюков и Ф.А. Григорьев полагают, что правовая система состоит из следующих элементов: система законодательства, состоящая из отраслевой, вертикальной и федеральной подсистем; структура юридических ведомств и организаций; региональные и местные правовые инфраструктуры, надзор-
ная и контрольная подсистемы, системы правового информирования и правовых коммуникаций, система юридической реабилитации правонарушителей, инфраструктура обеспечения прав человека, система юридического образования, «мозговых центров» (НИИ, фонды и т.д.) [20, с. 9].
Таким образом, правовая система конкретного общества, отражающая его социально-экономическое, политическое и культурное своеобразие, представляет собой национальную правовую систему. Она определяет ценность данной правовой системы, выражает единство общества и выступает одним из проявлений государственного суверенитета страны. Так, В.М. Баранов, С.В. Поленина, проводя анализ научных мнений и взглядов, полагают, что «правовая система» (применительно к стране), в отличие от системы права и системы законодательства, охватывает все правовые явления, всю правовую действительность [21, с. 6].
Таким образом, правовая система представляет собой совокупность взаимосвязанных структурных элементов всей правовой действительности российского государства на определенном этапе исторического развития. По нашему мнению, наиболее полный анализ генезиса правовой системы можно проследить в конкретных исторических характеристиках.
Перейдем к анализу категории «система права». Понятие «система права» иногда определяется как синоним понятиям «право» и «правовая система», что представляется недостаточно обоснованным. Это происходит тогда, когда под правовой системой понимается право определенного государства, что было характерно для ученых-исследователей советского периода.
На наш взгляд, под системой права следует понимать внутреннюю структуру права, обладающую целостностью, определенной устойчивостью, законченностью. Система права является элементом правовой системы наряду с другими ее компонентами (правосознание, юридическая практика, правовые институты и др.). На необходимость разграничения понятий «система права и правовая система» указывает О.А. Жидков: «в отличие от понятия «система права», отражающего внутреннее строение нормативного материала, термин «правовая система» способствует выявлению места правовых явлений в общественной структуре и подчеркивает их взаимосвязь» [22, с. 67]. Система права включает в себя структурированную совокупность правовых норм, разграничивающихся по отраслям, подотраслям, институтам и субинститутам. Ряд исследователей соотносят категории «система права» и «правовая система» как тождественные. Так, Л.С. Явич характеризовал правовую систему в качестве структурированной совокупности отдельных правовых норм, включающей относительно самостоятельные
Вестник экономики, права и социологии, 2012, № 3
образования (институты, отрасли, группы отраслей) [23, с. 43].
В сущности, все рассматриваемые явления выражают один и тот же феномен — право, но с разных сторон. Так, правовая семья представляет собой общность национальных правовых систем, объединенных единством исторического формирования, структуры источников права, правоприменения, а также понятийно-категориального аппарата. Правовая система — понятие более узкое, чем правовая семья (тождественна с категорией национальная правовая система или правовая система конкретного государства). Правовая система включает в себя все правовые явления и правовую действительность на конкретном этапе развития государства (право, система права, юридическая практика, правовая идеология, правосознание, правоприменение и ряд других структурных элементов). Система же права представляет собой внутреннее устройство, совокупность правовых норм, разграничивающихся по отраслям, подотраслям, институтам и субинститутам.
1. Егоров А. В. Правовая семья как объект сравнительного правоведения // Правоведение. — 2005.
2. Цвайгерт К., Кётц X. Введение в сравнительное правоведение в сфере частного права. Т 1. Основы.
— М.: Международные отношения, 1998. — 480 с.
3. Давид Р., Жоффре-Спинози К. Основные правовые системы современности: / Пер. с фр. В. А. Туманова. — М.: Междунар. отношения, 1998. — 400 с.
4. Саидов А.Х. Сравнительное правоведение. — М.: Юристъ, 2000. — 441 с.
5. Тихомиров Ю.А. Правовая система развитого социализма // Советское государство и право. -1979. — № 7. — С. 33-38.
6. Матузов Н.И. Правовая система и личность. Саратов, 1987. — 294 с.
7. Саидов А.Х. Сравнительное правоведение и юридическая география мира. — М.: Юристъ, 1993. — 148 с.
8. Матузов Н.И. Правовая система развитого социалистического общества // Советское государство и право. — 1983. — №1. — С. 18-19.
9. Теория государства и права: Курс лекций / Под ред. Н.И. Матузова и А.В. Малько. — М.: Юристъ, 2002. — 421 с.
10. Нерсесянц В.С. Сравнительное правоведение в системе юриспруденции // Государство и право.
11. Алексеев С.С. Общая теория права. Т1. — М., 1981. — 378 с.
12. Морозова Л.А. Теория государства и права. — М.: Юрист, 2003. — 414 с.
13. Решетников Ф.М. Правовые системы стран мира. Справочник. — М.: Юридическая литература, 1993. — 567 с.
14. Карташов В.Н. Теория правовой системы общества: учебное пособие. В 2 Т.1. — Ярославль, 2005. — 476 с.
15. Теория государства и права. Курс лекций / Под ред. М.Н. Марченко. — М.: Зерцало, 2004. — 677 с.
16. Тихомиров Ю.А. Право: национальное, международное, сравнительное // Государство и право.
17. Синюков В.Н. Российская правовая система: Введение в общую теорию. — Саратов, 1994. — 496 с.
18. Муромцев Г.И. Проблемы общей теории права и государства. — М., 1999. — 412 с.
19. Кудрявцев В.Н., Казимирчук В.П., Васильев А.М. Правовая система социализма. Кн. 1.
20. Синюков В.Н. Правовая система: Вопросы правореализации / В.Н. Синюков, Ф.А. Григорьев. Учебное пособие. — Саратов, 1995. — 156 с.
Читать статью Имел ли Ленин какое-то отношение к расстрелу царской семьи
21. Баранов В.М., Поленина С.В. Система права, система законодательства и правовая система: Учебное пособие. — Н. Новгород: Нижегородский юридически институт МВД РФ, 2000. — 212 с.
22. Жидков О.А. Становление правовых систем в странах Латинской Америки. / Государственноправовые проблемы стран Латинской Америки.
23. Явич Л. С. Диалектика формы и содержания в праве // Философские проблемы государства и права. — Л., 1970.
Correlation of Categories of “Law Family”, “Law System” and “System of Law”
Branch of the Kazan (Volga Region) Federal University to Naberezhnye Chelny
The paper analyzes correlation of such categories as “law family”, “law system” and “system of law”. The author studies the essence andproblem ofidentification of the stated categories based on the views ofscholars.
Key words: law family, style approach, the structure of law system, integrity, classification, complex of elements, system of law.
Проблема классификации национальных правовых систем
Лушникова, В. А. Проблема классификации национальных правовых систем / В. А. Лушникова. — Текст : непосредственный // Молодой ученый. — 2016. — № 13 (117). — С. 580-582. — URL: https://moluch.ru/archive/117/32095/ (дата обращения: 27.10.2022).
Классификация — это способ упорядочивания определенного набора объектов, исходя из их существенных сходств или различий. Она способствует систематизации и ранжированию, позволяет определить связи между предметами, обозначить место и роль единичного объекта в системе.
В современном мире существует огромное количество государств и, следовательно, множество национальных правовых систем. При этом многие из них обладают существенными сходствами. Объединение национальных правовых систем в группы способствует, с одной стороны, облегчению процесса изучения правовых явлений, научной работы, познания их сущности, благодаря выявлению общих и особенных черт; с другой — позволяет совершенствовать национальные правовые системы, благодаря «обмену опытом», способствует их сближению [1, с. 7–9].
Существует большое количество классификаций правовых систем, подчас противоречивых, что делает данный вопрос одним из центральных в сравнительном правоведении. Разногласия возникают уже в самом начале: одни компаративисты считают, что следует выделить один-единственный классификационный критерий, их оппоненты настаивают на том, что для более правильного отражения реальности следует учитывать несколько критериев. Относительно характера критериев мнения также разнятся.
Итак, рассмотрим взгляды на проблему классификации наиболее видных ученых-правоведов.
Известный французский компаративист Рене Давид предлагал объединять правовые системы в семьи на основе сочетания двух критериев: идеологического и юридико-технического. Под первым он понимал религиозные и философские основания, принципы, базовые мировоззренческие установки, ценности, укоренившиеся в той или иной системе. Сюда же он относил особенности социальной, политической и экономической сфер общественной жизни. Под вторым — особенности юридической техники, правовых конструкций и понятий. При этом предпочтение он отдавал первому критерию, поскольку он отражает базовые установки, духовную составляющую правовой семьи. Юридическому критерию отводится второстепенная роль. Р. Давид выдвинул идею трихотомии, предлагая делить правовые системы на три семьи: романо-германскую, семью общего права и социалистическую. Правовые системы, не встраивающиеся в эту стройную схему, французский компаративист достаточно произвольно определил в один общий блок под названием «иные правовые системы». Хотя эти «второстепенные» системы «занимают» внушительную часть территории Земли. К. Цвайгерт и Х. Кётц упрекают Р. Давида в том, что едва ли можно объединить в один блок столь слабо связанные правовые системы, как исламское, иудейское право и право африканских стран [2, с. 72]. В заслугу Р. Давиду можно поставить то, что он одним из первых выделил в отдельную семью социалистического права. Видимо, именно поэтому в СССР наибольшее распространение получила его классификация [3, с. 61]. Важно также, что Р. Давид не претендует на универсальность предложенной им классификации, говоря о том, что у каждой классификации есть свои преимущества, каждая обусловлена достижением какой-то конкретной цели [4, с. 26]. Поддерживая идею Рене Давида об использовании идеологического и технического критериев, Раймон Леже предлагает также учитывать исторический или социологический критерий. Он подчеркивает, что объединять в одну систему страны с развитой, устойчивой правовой системой и страны, фактически ей не обладающие, не представляется возможным [5, с. 104].
Эту идею поддерживает В. А. Агафонов, отмечая, что для объединения различных правовых систем в одну группу необходима их совместимость, «юридическая эндогамия», то есть способность к органичному обмену правовыми институтами, нормами, конструкциями [6, с. 22].
К. Цвайгерт и Х. Кётц предложили деление, в основу которого был положен так называемый «правовой стиль». Под ним они понимали совокупность пяти факторов: 1) специфики происхождения и становления особенностей юридического мышления, 2) выделяющихся своим своеобразием правовых институтов, 3) их природы, 4) способов толкования, 5) идеологических факторов [2, с. 75–81]. При этом данный научный тандем делит правовые системы на «правовые круги»: романский, германский, скандинавский, англо-американский, социалистический, индусское право, исламское право, право стран Дальнего Востока. Есть критическое сомнение по поводу разделения романского и германского «кругов», так как сильных различий при их сравнении не обнаруживается. С таким же успехом можно было отделить английское право от американского; очевидно, что некоторые различия есть, но они не настолько существенны, чтобы производить деление на два круга. Примечательно в связи с этим, что романское и германское право, правда, уже в качестве подгрупп романо-германской правовой системы предлагал выделять Кристофер Осакве. По его мнению, их общность обусловлена сочетанием влияния римского права и местного обычного права, а различие заключается в том, что в романской ветви преобладающую роль сыграло римское право, тогда как в германской — обычное право отдельных земель [7, с. 67].
Сторонники марксистско-ленинской теории, не соглашаясь ни с тем, ни с другим делением, считают, что в основе деления должна лежать стадия общественно-экономического развития — формация. А. Х. Саидов, например, выделял две большие группы: страны социалистического и буржуазного права и проводил более подробную классификацию уже внутри этих блоков. Он руководствовался тремя критериями: история, система источников и их структура (то есть, каким образом происходит деление норм права на институты, отрасли и подотрасли) [8, с. 126]. В итоге в блоке буржуазного права он выделил романо-германскую, латиноамериканскую, скандинавскую, мусульманскую, семью общего права, индусскую, семью обычного права и дальневосточную правовую семью. В социалистическом блоке А. Х. Саидов не выделил дополнительных правовых семей, он говорил лишь о существовании отличающихся друг от друга правовых систем: СССР, Европы, Азии и отдельно выделил Кубу.
По мнению М. Н. Марченко, критерии, положенные в основу классификации, должны носить постоянный и объективный характер; он также отмечает, что при одновременном наличии нескольких критериев деления правовых систем на самостоятельные группы один из критериев должен носить главенствующий характер [1, с. 16].
В основе деления правовых систем на семьи, предложенного Д. Кларком и Дж. Мэрримэном, лежат правовые традиции. Они выделяют три правовые семьи: общее, цивильное и социалистическое право [9, с. 448]. Подобно Р. Давиду они относят то, что не вписалось в их схему, ко «всем остальным» правовым семьям, где можно выделить корейское, японское, китайское, африканское, исламское, индусское и иудейское право. Как видно, эти «остаточные» правовые семьи принадлежат к странам Африки, Азии и Ближнего Востока.
Французский правовед Адемар Эсмайн считал, что для того, чтобы провести качественное сравнение правовых систем не следует брать за основу законодательные различия. По его мнению, подобное сравнение некорректно, так как институты в правовых системах трудно сопоставить. Он предлагал вычленять особенности исторического развития, специфику народного менталитета и на этой основе объединять правовые системы в группы. В итоге он выделил пять таких группы: латинскую, германскую, англо-саксонскую, славянскую и мусульманскую [10, с. 451–452]. Согласно классификации А. Эйсмана, получается, что в фокусе его внимания было не право, а скорее общественный строй. Данный подход не дает ответа на вопрос, почему, например, Турцию и Японию, имеющих значительные социокультурные отличия от западноевропейских стран, принято относить к романо-германской правовой системе [6, с. 23]. Следовательно, в основу классификации все-таки должны быть положены юридические признаки. Хотя К. Цвайгерт и Х. Кётц считают, что деление, предложенное А. Эсмайном, для своего временем является прогрессивным и новаторским [2, с. 71].
Еще одну классификацию предложил итальянский правовед Уго Маттеи. Он делил все правовые системы на три группы: в первой доминирует «профессиональное право», причем право достаточно четко отделено от политики; во второй преобладает «политическое право», огромная роль принадлежит идеологии, она сильно влияет на правовую сферу; и в третьей превалирует «традиционное право», где центральную роль играет религия [11, с. 19–24].
В качестве интересного аргумента, подтверждающего тезис о том, что ни одну из существующих классификаций нельзя признать абсолютной, окончательной, утвердившейся раз и навсегда, Г. Г. Небратенко приводит яркий пример с таблицей Менделеева, показывая, что даже нечто постулируемое и кажущееся незыблемым допускает добавления новых элементов, которые в силу объективных причин не могли быть открыты ранее [3, с. 61].
Таким образом, мы видим, что в основе классификаций правовых систем большинства компаративистов лежит три критерия: 1) условия исторического развития, которые накладывают существенный отпечаток на все правовые системы, входящие в состав семьи; 2) система институтов права, их специфика; 3) структура правовых семей, позволяющая понять характер отношений между нормами, институтами, отраслями. Видимо, единого мнения выработать невозможно, поскольку каждый ученый считает существенными разные признаки. Сложность выработки универсальной классификации заключается еще и в том, что правовые систем постоянно трансформируются, заимствуют тенденции из других систем, происходит их сближение. Таким образом, становится все сложнее понять, куда отнести ту или иную систему. Представляется, что прийти к общему знаменателю в данном случае не удастся. А разнообразие точек зрения стоит рассматривать в позитивном ключе: оно позволяет взглянуть на классификацию правовых систем с различных взаимодополняющих ракурсов, как на процесс формирования из фрагментов мозаики целостной картины.
Марченко М. Н. Правовые системы современного мира.— М.: ИКД «Зерцало-М», 2001. — 400 с.
Цвайгерт К., Кётц Х. Сравнительное частное право: В 2-х тт. — Том I. Основы. Том II. Договор. Неосновательное обогащение. Деликт.— М.: Междунар. отношения, 2010. — 728 с.
Небратенко Г. Г. Доктринальный образ классификации правовых систем общества // Юристъ-правоведъ. 2010. № 1. С. 61–65.
Давид Р. Основные правовые системы современности. — М.: Прогресс, 1988.—495 с.
Леже Р. Великие правовые системы современности: сравнительно-правовой подход. — М.: ООО«Волтерс Клувер», 2011. — 529с.
Агафонов В. А. Методологические основы типологии и классификации национальных правовых систем // Юридический вестник РГЭУ. 2006. № 1. С. 21–26.
Осакве К. Сравнительное правоведение в схемах: Общая и Особенная части. —М.: Дело, 2002. — 464 с.
Саидов А. Х. Сравнительное правоведение (основные правовые системы современности). — М.: Юристъ, 2003. — 448 с.
Марченко М. Н. Курс сравнительного правоведения. — М.: ООО «Городец-издат», 2002. — 1068 с.
Esmein.A. Le Droit comparé et l’Enseignement du Droit // Congress international de droit compare. Procès-verbaux des séances et documents. — Paris.: Librairie générale de droit et de juresprudence, 1905. — рр. 437–455.
Husa J. Classification of Legal Families Today: Is it Time for a Memorial Hymn? // Revue internationale de droit comparé. 2004. № 1. P. 11–38.
Основные термины (генерируются автоматически) : система, семья, классификация, Азия, группа, историческое развитие, основа деления, основа классификации, правовая система, СССР.
